Виновны в защите Родины, или Русский - Страница 50

— Ну, хватит, смени пластинку, Дездемона, — пыталась урезонить подругу Ольга, но Марина все не унималась, порываясь через стол повиснуть у Валеры на шее.

Игорь налил себе водки в стакан для воды и залпом выпил, не закусив. А потом вышел из комнаты, бросив на ходу:

— Вы тут гуляйте, а я подожду, пока она протрезвится.

Дверь гулко хлопнула. Марина пробилась все же к Иванову и теперь сидела у него на коленях. Обняв ему голову, как ребенка, баюкала его и тихо всхлипывала, как будто кто-то ее обидел.

Ольга с Федей с трудом оторвали ее от Валеры и кое-как уложили спать.

Домой уезжали все вместе, на одном такси. На этом роман и кончился. Зато на очередной вечеринке у Ольги, когда там снова появилась уезжавшая на практику Светка Маляренко, Марина сама же, снова подвыпив, стала ловить молодежь «на слабо».

— А вот давайте поспорим на ящик шампанского, что вы не поженитесь! — громко заявила она, глядя на молодую парочку, мирно и вполне невинно сидящую напротив нее на диване.

Заводная Светка придвинулась к Валере поближе и крепко обняла.

— Такой кадр пропадает! Даешь пари! — Она крепко поцеловала Иванова в губы. Тот вяло попытался сопротивляться, но она тянулась к нему все настойчивее, пока наконец поцелуй не перерос в затяжной, а нетрезвая уже компания не заголосила, смеясь:

— Горько! Горько! Горько! Один! Два! Три! Четыре.

Назло всем Валера сам уже крепко обнял нахальную Светку и не отпускал, не отнимал губ, пока хватало воздуха в легких.

— Тридцать три!!!! — восторженно завопили все хором.

— Завтра подаем заявление! — решительно заявил Иванов. — Шампанское наше, Мариночка, готовь ящик!

Марина смеялась громче всех, пока смех не перешел в истерику. Тогда Валера потянул притихшую Светку за руку и вывел на лестницу. Они целовались долго и страстно, внезапно вспомнив все — и первую встречу четыре года назад, и школу, и посиделки дворовой компании под гитару в сосновом лесу напротив пограничного дома.

На следующий день Иванов получил расчет на заводе — он все же поступил на дневные подготовительные курсы в университете и повел Светку в ЗАГС, подавать заявление.

Родители встретили молодых, заявившихся поздно вечером в квартиру Ивановых с бутылкой шампанского, цветами для мамы и радостной вестью, настороженно.

Они все твердили о том, что не надо спешить, надо хорошо все обдумать, проверить чувства.

Но тут уже Светка закусила удила. Ей вдруг действительно страстно захотелось замуж, и немедленно. Месяц они с Валерой практически не расставались. Они бродили по Старой Риге, сидели в кафе, вместе просиживали вечера у Ольги, благо жили все в одном подъезде. Обедали и ужинали частенько, по-свойски, у родителей Иванова или у Маляренко. На удивление, родители девушки оказались очень рады тому, что дочь выходит замуж. Генерал-майор, человек резкий и принципиальный на службе, дома был просто своим в доску, почти уже тестем для соседского парня. Он сам пригласил Алексея Ивановича с супругой на праздничный обед, чтобы обговорить наконец свадьбу.

Но Ивановы ни в какую не хотели подыгрывать скоропалительному решению молодых, к тому же еще студентов. Они предлагали перенести свадьбу хотя бы на полгода, справедливо полагая про себя, что дети за это время наиграются в молодоженов и разбегутся. Валера вообще-то тоже не разделял такой спешки, но Светка настаивала — или свадьба через месяц, или они расстанутся вовсе. А любви так хотелось, так верилось в нее, что он и представить не мог, как проживет без Светки хотя бы день.

На обед к Маляренко родители все же пришли — полковнику неудобно было отказывать генералу. Валера пришел за полчаса до родителей. Будущие тесть с тещей встретили его, как всегда, ласково, а невеста была бледна от волнения и прекрасна. Белое в горошек платьице вихрем летало вокруг маленькой округло-точеной фигурки, глаза горели.

— Пойдем скорее, — потянула она Иванова в свою комнату. — Знаешь, — шептала она, обнимая жениха, — я бы отдалась тебе прямо сейчас, если бы у нас было чуть больше времени! Мне тебя не стыдно нисколько, вот ничуточки! Так странно! Такой родной, почти муж!

Светка скинула платье и стала переодеваться в праздничное, готовясь к приходу старших Ивановых. Оставшись в одних трусиках, она снова, без всякого смущения, подбежала к нему, сидящему на диване с ее небрежно сброшенным платьицем на коленях, обалдевшему от восторга.

— Видишь? Нисколько тебя не боюсь! — воскликнула она. — Поцелуй меня скорее, дай руку, вот сюда, сюда, ниже, не бойся, ты ведь муж мой, ты муж мой, правда?

Иванов поднял девушку на руки и стал целовать, не ощущая ни времени, ни того, что за тонкой стеклянной дверью снуют, звеня посудой, родители Светы.

Звякнул мелодично, раз-второй, дверной звонок.

— Родители! — Иванов опомнился и поставил Светку на ноги. — Одевайся!

— Так сладко, так сладко, первый раз в жизни меня целовали держа на руках! — медленно, с мечтательной надеждой сказала, нет, почти пропела она, как арию из трагической оперы.

Такой Иванов и запомнил ее навсегда. На цыпочках, протянувшую к нему руки, почти обнаженную, стоящую на соскользнувшем с вешалки праздничном шелковом костюмчике и белой блузке к нему, все забывшей, все отвергшей в этот миг, кроме него, Иванова.

Маляренко долго уговаривали Ивановых пойти молодым навстречу и сыграть свальбу, не откладывая ее в долгий ящик. Генерал пообещал, что в течение полугода сделает молодым отдельную двухкомнатную квартиру и обставит ее. Мать Светы, классическая хохлушка, улыбаясь, выразила готовность сидеть с детками, если они вдруг появятся быстро, чтобы студенты не прерывали учебу. Но старшие Ивановы дружно стояли на своем — свадьба только через полгода, не раньше. Пусть докажут серьезность намерений.