Виновны в защите Родины, или Русский - Страница 137

137

Пожилой начальник цеха дружески похлопал его по плечу:

— Я вначале думал, порвут вас на куски, народ у нас — палец в рот не клади, особенно в последнее время. Воду мутят многие, и избавиться от них нельзя — сразу жалуются в латышскую прессу да на телевидение, тормозят, мол, на заводе перестройку! Ячейка НФЛ у нас тоже есть, но маленькая, погоды не делает… пока. Но зато у них поддержка министерства — хоть вся ячейка — три человека с хвостиком, из тех, кто на всякий случай подстраивается, не зная, чья возьмет.

— Люди есть люди, Антон Петрович! А обедом покормите? — не стал углубляться в общие для всех трудовых коллективов проблемы Валерий Алексеевич.

— Пойдемте в «Грибок», там как раз все ваши собираются.

В заводском кафе-столовой, и вправду круглом, похожем на грибок, уже сидели Сворак, Мошев с Прокопенко и Мильч, успевшие закончить свои встречи в цехах немного раньше. Быстро перекусили, наскоро обменялись мнениями и на заводском микроавтобусе отправились на Смилшу, день еще только начинался, честно говоря.

Иванов со Свораком устроились на заднем сиденье — пошептаться.

— Ну что, Валера, пойдет народ завтра, как оцениваешь?

— Начальник цеха обещал намекнуть своим рабочим, что препятствовать выходу на митинг не будет и прогулов не засчитает. А рабочие при такой постановке вопроса пойдут обязательно, хоть и не все. Мужики здоровые, лишними не будут, однозначно.

А у тебя как?

— Да примерно так же. Пытались было местные энфээловцы воду мутить, так их сами же рабочие вытолкали. А в целом народ созрел.

— Ну хорошо. Сейчас уже первый час, нам бы отзвониться Рысину и Гончаренко по поводу листовок — время «Ч» подходит. Кстати, я Алексеева так и не видел со вчерашнего дня, ты успел его подготовить?

— Он с утра в Верховном Совете, я его не застал до завода. Ну да ничего, прорвемся, как-нибудь, либо грудь в крестах, либо.

— Либо как всегда… Умеешь ты, Петрович, обнадежить, — усмехнулся Иванов.

Черная «Волга» заместителя городского Управления внутренних дел с неприметным водителем в штатском ждала интерфронтовцев на бульваре Райниса. Быстро сев в машину, Иванов первым делом спросил про багажник.

— Освободил максимально, — лаконично ответил неразговорчивый водитель.

— Хорошо. Тогда едем к кассам Аэрофлота. Следующее, в сторону вокзала здание — под арку.

— Там знак стоит вообще-то. — пробурчал водитель, но вдаваться в подробности и спорить не стал. Во-первых, с его машиной ему на знаки вообще плевать, во-вторых, Николай Степанович велел лишних вопросов товарищам не задавать, отвезти куда скажут и привезти обратно. Вот и все. Да, еще любой ценой уйти от досмотра, даже если придется показывать служебное удостоверение. Надо так надо, наше дело маленькое.

Но все обошлось. Едва «Волга» свернула сразу после перекрестка налево, на тротуар, как ворота в арке сразу распахнулись, пропуская машину внутрь. Как только часовой прикрыл створки, не закрывая их на засов, Иванов со Свораком вышли из машины. Рысин встретил интерфронтов-цев на ступеньках и тут же показал маленькую комнату слева от входа, в которой двое солдат заканчивали нарезать последнюю пачку листовок. Ручной резак напоминал гильотину, и так и хотелось подсунуть под него палец, посмотреть, что будет.

Без лишних слов перетаскали все в машину, а то, что не поместилось в багажнике, запихали в салон, прикрыв сверху заранее приготовленными плакатами филармонии. Простились с полковником и поехали в Скулте — военную часть Рижского аэропорта. Там их уже ждали, машину на КПП пропустили, просто глянув на номера. Долговязый прапорщик-авиатор подсел в «Волгу», кое-как уместившись среди расползающихся пачек, и показал дорогу к вертолетной стоянке. От приглашения «полетать за компанию», поступившего от разбитного капитана — командира одного из экипажей, интерфронтовцы отказались — в этом случае пришлось бы фиксировать фамилии в полетном задании, а это было ни к чему. Согласовали еще раз время и места сброса листовок, пожали крепко руки друг другу, и повеселевший водитель, уже решивший было, что «катать» «командированных», как отрекомендовал ему интерфронтовцев подполковник Гончаренко, придется до ночи, резво тронул машину с места и погнал в Ригу.

Широкое Юрмальское шоссе гладко стелилось под колесами. Сгустившийся внезапно туман мягко обволакивал автомобиль, влажно обтекал запотевшие стекла. С лету проскочили виадук, слегка притормозили на перекрестке на Слокас и снова набрали скорость перед выездом на Ванто-вый мост. Здесь, не доезжая высотки Дома печати, начиналось любимое место всех рижан — начинала открываться удивительная панорама Старой Риги. Она вырастала навстречу движению машин, приближалась, показывала себя с разных сторон, поворачиваясь горделиво боком, вытанцовывая над синей полосой Даугавы, поблескивая в хорошую погоду золотом петушков на шпилях соборов, зайчиками окон в Рижском замке, кокетливо поправляя над собой прическу из низких кудрявых облаков и, так же внезапно, как появлялась, пропадала, едва машина переезжала на правую сторону Двины и втягивалась в узкий створ у бывшего Русского театра.

Туман остался на Юрмальском шоссе, в Риге уже снова начало поблескивать в просветах неба майское солнышко. Мужчины переглянулись удовлетворенно, погода начинала уже беспокоить — слишком низкая облачность могла сорвать все планы.

— У Пороховой башни нас высадите, — попросил Михаил водителя. Тот кивнул, притормозил плавно и, не оборачиваясь, буркнул:

137